Я нахмурилась и подумала, что это какая-то ошибка. Я замерла на полпути к столику, когда чья-то крепкая и тёплая рука сомкнулась вокруг моей руки выше локтя, заставляя забыть дышать и медленно обернуться.

Меня начало трясти, внутри всё замерло от ужаса и осознания скорой погибели, но я сумела «удержать лицо» и не выдать своего истинного состояния.

Я мило улыбнулась и произнесла, встретившись с пристальным взглядом синих глаз Северского:

— Добрый вечер, Дмитрий Мстиславович.

* * *

Светлана

Мой голос прозвучал ровно, спокойно и даже холодно, когда как на самом деле, мне хотелось закричать от страха и убежать от Северского куда подальше, потому что уставившиеся на меня глаза мужчины были самыми бездушными, самыми холодными, которые я когда-либо видела за всю свою жизнь.

Я смотрела в глаза жёсткого и беспринципного человека, который ни во что не ставит человеческую жизнь. И хотя внутренне я вся дрожала и умирала от страха, всё равно, в его глазах я находила что-то завораживающее, и вдруг, отчётливо поняла, что не могу отвести от них свой взгляд. Как кобра, он гипнотизировал меня, меня — жертву, перед тем, как запустить в мою плоть свой смертоносный яд.

Северский спокойно разглядывал меня: моё лицо, моё декольте. Потом его взгляд спустился ниже, к ногам, по которым струилась золотая ткань платья.

— Не скажу, что он добрый, Светлана Михайловна, — страшным голосом прошептал Северский прямо мне в лицо. — Вы решили играть со мной, не так ли?

Немигающими, широко распахнутыми глазами я глядела на него и не могла ответить. Мой язык будто завязался в узел и отказывался работать.

— Боитесь, Света? — усмехнулся он и приблизил своё лицо к моему лицу ещё ближе, едва не коснувшись и сказал: — Правильно. Ты должна меня бояться.

Его пальцы сильнее сомкнулись на моей руке, что мне стало больно, но я даже не пикнула. Правда, панический ужас всё ещё сковывал моё тело, и я не могла твёрдо мыслить. Громко сглотнула и попыталась произнести хоть слово, но горло так стянуло, что голос прозвучал низко и хрипло:

— Никаких игр. Я пришла сюда, чтобы с вами поговорить, Дмитрий Мстиславович. Я прекрасно осознаю, кто я и кто вы. Не мне с вами тягаться.

Его веки немного опустились, и я поняла, что он принял мой ответ. Или же, сделал вид, что принял.

Он не ответил мне, потому что не успел. Нас окружили какие-то люди – мужчины и женщины в роскошных нарядах и украшениях, а ещё, налетели журналисты и люди с фото и видеокамерами.

— Дмитрий Мстиславович! Позвольте выразить вам свою радость! Давненько вы не посещали наши мероприятия! — соловьём пропел невысокий и очень толстый мужчина с усами как у настоящего казака. Он улыбался, да вот его глаза пылали настоящей ненавистью.

Однако. Всё таки не всех своих врагов Северский переловил.

— И я рад вас видеть, Павел Петрович, — сухо ответил Северский.

— Пользуясь случаем, хочу вам напомнить о своём деле, которое вы рассматривали лично, Дмитрий Мстиславович, — произнёс с другой стороны другой мужчина. Этот был высоким, статным, но глядел на Северского не менее уничтожающим взглядом, что и толстяк.

— Вы нашли неподходящее время и место для разговора, Валерий Григорьевич, — отчеканил он ему в ответ. — И не нужно мне напоминать, о чём либо. У меня хорошая память.

Мужчина вежливо кивнул и ушёл.

Я тоже попыталась уйти, но Северский снова сжал мою руку и неожиданно, притянул к себе.

Подняла на него лицо и с удивлением уставилась.

«Что он затеял?» — подумала со страхом.

А ещё, от него ощутимо веяло угрозой и опасностью.

Фотовспышки, красные огни видеокамер, голоса людей, которые напоминали пчелиный гул, лёгкая музыка, которую едва было слышно и вопросы…

— Кто это с вами, Дмитрий Мстиславович? — поинтересовалась стайка женщин, в которую сбились и молодые, и пожилые дамы.

— Да, познакомьте нас с этим милым созданием, — произнёс тот самый толстяк, похотливо рассматривая меня.

— Вас давно не было видно вместе с Вероникой Леонидовной. С ней всё хорошо?

Северский улыбнулся, теснее прижал меня к себе и шепнул на ухо:

— Дёрнешься и никогда не увидишь ребёнка.

Сглотнула и натянуто улыбнулась незнакомым людям, на лицах которых угадывалось что угодно, но только не человеческое – маски дружелюбия скрывали лицемеров и эгоистов.

— Моя спутница – Солнцева Светлана Михайловна. Эта прекрасная женщина полтора года назад родила для нас с бывшей женой ребёнка.

Я вдруг почувствовала головокружение, как будто кровь перестала поступать в головной мозг. Я ухватилась рукой за край пиджака Северского, чтобы устоять на ногах и выдохнула только одно слово:

— Сволочь…

Вспышки фотокамер ослепили меня. Люди начали закидывать нас вопросами. Вздохи, ахи и охи превратились в нереальный шум и гул!

— Какая откровенность, Дмитрий Мстиславович!

— Почему вы признались?

— Светлана Михайловна, сколько вам заплатили за ребёнка?

— Вы развелись со своей женой? Это из-за ребёнка? Почему она сама не родила?

— Вы решили начать отношения с матерью вашего сына?

— Солнцева – суррогатная мать или она отказалась от ребёнка?

Я вдруг вспомнила частого детектива Уварова и его предупреждение быть осторожной с Северским. Я просчиталась.

Он знал о том, что я пошла к Уварову и детектив, скорее всего, сдал меня с потрохами этому бесчестному и отвратительному человеку!

Мне следовало сразу и всерьёз воспринять Северского не так легкомысленно.

Дура.

Он только что сделал выпад, который уложил меня на лопатки. А я даже и пискнуть не успела. Даже слова не успела сказать. Ему не интересны мои предложения – это теперь очевидно.

Северский легко швырнул меня в грязь, от которой мне теперь не отмыться. Он показал людям, что и у него не всё в порядке в жизни, но главным элементом выставил всё-таки меня. Меня, как щит, в который будут лететь все стрелы, вонзаясь глубоко и причиняя сильную боль.

Он обезопасил меня от себя… Да только…

— Дмитрию нужна женщина, которая станет матерью… его сына… — сказала я на камеру. — Лучше меня нет никого… Ведь… Вероника не справилась…

Адская боль пронзила мою руку. Северский сжал мою руку так сильно, что у меня искры из глаз посыпались.

Но вопреки боли, я широко улыбнулась и повернула к нему лицо.

— И отношения у нас… только-только зародились. Правда, дорогой? — пропела я ласково.

Новая порция вопросов, но Северский отмахнулся от всех и громко сказал:

— Оставим разговоры. Лучше не станем мешать открытию благотворительного вечера!

Нехотя, но все разбрелись по своим местам, продолжая шептаться и бросать на нас косые взгляды. А камеры то и дело, вспыхивали яркими сверхновыми, запечатляя нас как пару.

Северский небрежно кивнул мне на столик, и помог сесть. Пододвигая кресло к столу, он склонился к моему и уху и прошипел:

— Ты играешь с огнём, Светлана.

Поймала его за рукав пиджака и с таким же шипением ответила:

— Судя по вашим словам, вы уже сделали тест ДНК, и вы теперь знаете, что это не ваш сын. Я прошу вас, Дмитрий Мстиславович, верните мне сына и тогда, в благодарность вашей заботе о нём, я позволю вам видеть своего ребёнка и…

Он рассмеялся и, даже не дослушав меня и сел на своё место.

За столиком мы были только вдвоём.

Северский глядел на меня победным взглядом и сказал:

— Я дам тебе деньги. Много денег. И ты исчезнешь из моей жизни. Уедешь, улетишь – неважно. И никогда не появишься в моей жизни. Моё предложение будет действовать на протяжении всего этого вечера. Если ты дашь неверный ответ, то тогда, я тебя уничтожу. Подумай. Время есть. И наслаждайся вечером. Здесь очень вкусная кухня.

Мне до отчаяния захотелось закричать. Я не смирюсь с поражением! Только не сейчас, когда я знаю, что мой сын жив и совсем рядом. Никогда не сдамся. Пусть лучше сразу убьёт меня.

Светлана

Северский с таким любопытством разглядывал меня, будто я была пришельцем, а он всё никак не мог выяснить, что же мне нужно на этой планете?